Историческая школа права знаменует собой веху в развитии романо-германской юридической традиции — как в идейно-философском, так и в догматико-юридическом плане.

Если исключить беспочвенные преувеличения и обобщения «истористов», то вполне оправданно можно утверждать, что историческая школа вполне адекватно представляла процесс создания первых писаных источников права, действительно состоявших по большей части из обычно-правового материала, без которого, учитывая традиционный тип легитимации публичной власти в ранних обществах, практическая реализуемость предписаний таких текстов оказалась бы под весьма большим вопросом.

«Университетская рецепция» римского права сформировала специфический тип юридического мышления в романо-германской правовой семье.

Исследовательским инструментом у глоссаторов в построении систематики позитивного права выступали экзегетический (от греч. ex?g?sis — толкование) и диалектический (греч. ?????????? — искусство вести рассуждение) методы.

Вопреки расхожим представлениям о происхождении романо-германской правовой семьи от римского права следует указать на историческую обоснованность позиции, согласно которой генетической основой континентального права является схоластическая традиция, деятельность средневековых докторов права – глоссаторов. Далеко не случайно Ф.К. Савиньи называл труды основателя болонской школы глоссаторов Ирнерия «исходным пунктом юридической литературы нового мира» [1].

Органический подход к классификации правовых систем, исходит из того, что различия между типами правовых систем «являются принципиальными, коренными и не могут быть преодолены рациональным, логическим образом», поскольку они носят органический характер, «связаны с разной структурой подсознания носителей правосознания, что имеет своей основой этнопсихологические различия основного большинства членов этих сообществ» (курсив мой – А.М.). Утверждение об обусловленности профессионального правосознания юристов этнопсихологическими особенностями общественного сознания всецело вписывается в методологические установки немецких «истористов», утверждавших, что правовые институты не существуют вне национального менталитета, сообщество юристов является лишь органом выражения «народного духа», и потому профессиональное и доктринальное правосознание производно от общественного (национального) сознания, а право не может рассматриваться исключительно рационалистически, с позиции пустой абстракции философов – общечеловеческого разума (naturalis ratio). В.М. Танаев утверждает, что в основании континентальной и англо-американской правовых систем лежат принципиально разные психотипы: первая принадлежит к интуитивному типу права – воспринимающий субъект производит мысленные операции с данными органов чувств и создает модель, по которой оценивается входящая информация (интуитивный и решающий психотип); вторая правовая система принадлежит к конкретному, сенсорному типу, характеризующемуся опорой на данные органов чувств и непрерывное восприятие окружающих сигналов (конкретный и воспринимающий психотип). В основе континентального права лежит дедуктивный логический механизм, при котором система права представляет собой «структуру кристалла» – эмпирический опыт в нем вмещается в «прокрустово ложе» систем и норм. В основании же общего права лежит индуктивный подход, прецедентное право представляет собой «вечнозеленеющее дерево жизни», органически растущее в виде создания новых прецедентов как ответов на конкретное восприятие окружающей действительности. «Дедуктивный принцип, проникающий во все части юриспруденции континентальной Европы, выражается прежде всего в кодифицированных нормативно-правовых актах, в преподавании, которое начинается с теории права. Индуктивный принцип англосаксонской системы отличает казуистичность, конкретность, инструментальность мышления, преобладание процессуального права над материальным». Следуя органическому подходу В.М. Танаева смело можно утверждать, что метаправо возможно лишь на уровне общих идеологических оснований правовых семейств, но не на уровне юридического мышления, используемых логических операций, юридических конструкций и форм.

Многие философские основания, методологические установки и нормы исследовательской деятельности «истористов» всецело принадлежат романо-германской правовой семье.